В 1939 году закончил 7 классов, поехал поступать в Омское художественное училище. Поступил – теперь я студент. Студенческую жизнь того времени сложно описывать, такого голода, как зима 1939-40 годов я никогда не испытывал. Когда приехал в г. Кемерово в 1939 года на каникулы, встречавшиеся одноклассники меня не узнавали, настолько был худ и бледен. Закончилась финская война. На востоке зашевелились японцы. Война стучалась в дверь. В ноябре 1939 года призвали в армию. Я был очень рад – в армии должны были нормально кормить. Нас привезли в г. Ворошилов (ныне Уссурийск) – Дальний Восток. В караульной роте, куда нас определили, оказались мы трое из художественного училища (Цветков К.А., Пек и Паукштис – прибалты). У нас была мечта – отслужить 2 года и вернуться возмужавшими в училище. Но в июне началась большая война и все наши мечты рухнули. В октябре нашу отдельную роту срочно посадили в эшелон и отправили защищать Москву. Нас троих оставили и ещё некоторых ребят. Пополнили роту узбеками, а нас, оставшихся, назначили командирами отделений над прибывшими узбеками. В конце ноября 1941 года нас с Паукштисом направили во Владивосток в пехотное училище. Мы стали курсантами ВВПУ. Если до войны, чтобы курсант стал командиром взвода, надо было учиться 2 года, то теперь надо было ковать кадры в четыре раза быстрее. Война требовала всё больше и больше офицеров всех степеней. В мае 1942 года нам присвоили звания лейтенантов. Объявили для желающих ещё остаться на 1 месяц на курсы истребителей танков при ВВПУ и мы с Паукштисом решили остаться ещё на 1 месяц, хотя хотелось всем добраться до фронта. Началось наступление немцев на Юге России. В июне 1942 г. нас всех разбросали по разным фронтам. Паукштис попал на Северо-Западный, а я на легендарную Дальневосточную границу. Наш 109-й УР (укрепляемый район) состоял из отдельных так называемых АРТ – пулемётных батальонов, которые располагались вдоль реки Уссури. Каждый ДОТ – это сложное сооружение, способное продолжительное время в полном окружении вести бои с противником. Я был назначен командиром взвода – (комендантом большого ДОТА на берегу реки Уссури). Наша задача была уничтожить прорвавшихся японцев. Обстановка на границе была постоянно напряжённой до самого 1944 года. Мы с радостью воспринимали вести с Запада о наших победах. Хорошо запомнился день 9 мая 1945 года. Мы ремонтировали наши огневые точки и окопы рядом с погранзаставой. И вот в 12 дня в нашу сторону бежит пограничник с криком «Победа!». Мы устроили импровизированный митинг, чувства переполнены радостью «Победы». В июне 1945 года мне присвоили очередное звание «Старший лейтенант». На Дальнем Востоке назревали события. В полночь 8 августа началась артиллерийская подготовка, с нашей стороны снаряды пролетали над нашими головами в сторону японской позиции. Стоял невероятный гул, только огневые трассы снарядов «Катюши» показывали кто куда стреляет. Сплошная канонада длилась до утра. Утром мы должны были переплавляться на Маньчжурский берег, переплавлялись на лодках. Вся рота переплавилась только к вечеру. Появилась большая группа бомбардировщиков. Они летели на небольшой высоте и было видно как сыпятся бомбы на японские позиции. Когда мы подходили к японским укреплениям стало вечереть. С японской стороны появились первые раненые. До японцев было метров 200-250. Разгорался бой. Японцы понесли немалые потери. Ночь мы провели в японских окопах. Утром 10.08 похоронили троих погибших. С этими ребятами мы служили 3 года, они были как родные. Пошёл дождь, в окопах стояла вода по колено. Мы провели двое суток на этой высоте. Затем получили приказ оставить высоту и прибыть на переправу. В городке Хутоу мы увидели настоящие следы войны: разрушены дома, разброшены трупы людей и животных. Бои продолжались в течение 10 дней. За это время погибло много командиров и солдат, ещё больше было раненых. Японцы дрались с отчаянным обречением, в плен не сдавались. Последняя высота взята 12.08. Так закончилась война с японцами. После окончания боёв была создана сводная рота, в задачу которой входило захоронить погибших, как наших, так и японцев. Граница была снова закрыта, теперь мы имели дело не с японцами, а китайцами. Наступил момент массовой демобилизации из армии. В декабре 1945 года меня назначили на место главного топографа дивизии в звании капитана. На этой должности я пробыл до 09.1946, а после обратно в 211 батальон. Семь лет службы на Дальнем Востоке оставили в моей жизни глубокий след. В моём взводе были солдаты: вятичи, пензяки, тамбовцы, рязанцы. Соместная продолжительная дружба сдружила нас, мы расставались как братья. Многих сослуживцев я рисовал, думаю, что эти портреты до сих пор у них сохранились.