Совсем еще ребенком  Евдокия Кирилловна познала, что такое война, а вместе с тем голод и страх. Войну Евдокия «встретила» на Брестской границе, где она в то время и проживала. Семья, состоявшая из двух детей, отца и матери, 22 июня 1941 года распалась,  именно в этот день отец, не дожидаясь повестки, ушел  на фронт. Мать была против столь поспешного ухода мужа, но все попытки удержать отца, были тщетны. «Как сейчас помню, уходя, отец поцеловал меня, 12 летнюю девчонку и маму, а закрывая, дверь сказал: «Если  вас  будут эвакуировать, то продвигайтесь к Нижнему Новгороду»- вспоминает Евдокия Кирилловна.

Вскоре после отъезда отца, приехала  грузовая машина для эвакуации людей, из которой были видны испуганные лица женщин с детьми и стариков. Предупредив о предстоящей бомбёжке и приказав взять только документы, Евдокию с матерью и братом посадили в машину.

«Дорога была долгой, как внезапно началась бомбёжка! Самолёты бомбили со всех сторон. Люди выбегали из машин и бежали укрываться  в лес, затем, когда всё утихало, все возвращались обратно и двигались дальше. Доехав до Барановичи (Брестская область), нас высадили, после чего в свой поселок (Ушачи) пришлось добираться самим, плутая по лесам, ведь города в то время уже были переполнены фашистами. Однако психика брата не выдержала всего ужаса той дороги, и он потерял речь»- со слезами на глазах вспоминает Егорова.         

Добравшись до Ушачи Евдокия Егорова с матерью и братом нашли ночлег, а затем и провизию. На следующий день поселок был уже полон фашистов. Немцев Евдокия и её семья очень боялись, так как отец был коммунистом. Однако фашисты заходили к ним лишь для того, чтобы, попросить еды, а еще ловили кур во дворе. Боясь того, что немцы узнают, что отец был коммунист, мать отправила Евдокию и её брата в деревню. Брат пас скот, а Евдокия, в свою очередь, принялась нянчить детей. А в это время партизанское течение набирало силу. Всё чаще и чаще завязывались перестрелки между партизанами и немцами. Вскоре фашисты стали бояться выходить за город, так как знали, что их там ждёт смерть.

Затем настала партизанская власть. Евдокия и её брат вернулись из деревни в город. Мать стирала белье партизанам, а дочь помогала чистить картошку. Однако партизанская власть стояла недолго, дождавшись подкрепления, фашисты ринулись с новой силой. Ловили и убивали партизан, а русских гоняли смотреть, как их вешают на площади. После очередной оккупации фашистами города, Евдокию отправили пасти лошадей. Евдокия Кирилловна вспомнила историю, которая произошла с ней тогда.

«Пасли лошадей мы каждый, как вдруг в один день неожиданно из кустов показался один из отряда партизан и стал просить лошадь. Девочки, боясь за последствия, всё-таки осмелились дать ему лошадь, партизан же пообещал вскоре её вернуть. Через некоторое время пришли немцы, стали спрашивать, где одна лошадь, но мы молчали. В наказание нас били кнутом, а после загнали в подвал. Я со страхом думала, что моя смерть была близка, никогда мне не было так страшно, как в тот момент…»

«Февраль 44-ого года. Фронт отступает, а с запада укрепляется. Людей стали готовить к перевозке.  Тех, кто не мог идти – пристреливали. Дошли до здания больницы – туда всех людей и загнали. Начали распределять людей: мужчин пожилых расстреливали, а в возрасте с 14 до 40 гнали в Германию. Женщин же с маленькими детьми отпускали. Мы два раза убегали, но безуспешно. Женщин погнали на станцию, где посадили в «скотские» вагоны и повезли в концлагерь в Литву. Целый день все обходились без крошки хлеба. Вскоре прибыли в концлагерь Алитус. На заборах проволока в два ряда, везде часовые. Люди жили в будках из фанеры, куда помещалось 20 человек. Подростки же не сдавались; собрав всю волю в кулак, они пели, показывая, что ещё на что-то способны. «Лейтесь кострами синие ночи, мы пионеры – дети рабочих!», - слышалось из будок для людей. Через некоторое время немцы уже не были способны выдерживать их пение и вывели подростков на улице, выстроив в ряд. Не давая ни пить, ни есть они мучили детей. Вскоре одна из девочек упала, и её куда-то оттащили. После этого случая больше никто не смел, петь» - с болью в сердце вспоминает Евдокия Кирилловна.

С марта по август Евдокия находилась  в концлагере. Потом их освободили. День победы встретили на железнодорожной станции. Семья Евдокии вернулась в Белоруссию, где жили в землянках, ведь всё было обращено в прах. Позже беженцы бежали на запад, так как знали, что в тот период там жизнь была лучше. Евдокия попала на хутор, где работала и, где хорошо кормили.

В дальнейшем пошла на курсы бухгалтера, училась в Вильнюсе. После окончания курсов дали направление к Шауляю в совхоз. В совхоз  часто заходил милиционер Борис Иванович, который вскоре и стал мужем Евдокии Егоровой.

Далее предстояла работа в сельском совете Скурдалинской волости. «Это была самая отрадная работа в моей жизни»,- говорит Евдокия. После войны получила Знак Узника, медали за победу над фашизмом, освобождение республики Беларусь. На данный момент у Евдокии нет опекунов, и состояние здоровья с каждым днём ухудшается.