Родился он на Волыни в семье начальника таможни. Он был старшим сыном – и получил родовое имя Игнатий – соблюдалось чередование имен Александр и Игнатий - прадедушку звали Александр Игнатьевич (по совпадению прабабушку звали Бронислава Игнатьевна). В семье были еще два сына – Александр и Николай, и получали они положенное дворянским детям образование и воспитание – музыка (дедушка играл на скрипке), любовь к чтению – была великолепная библиотека. И поступил дедушка в реальное училище Мариуполя, где его лучшим другом стал Гриша Тищенко.
И на одном из совместных вечеров с Мариинской женской гимназией увидел Игнатий очаровательную гимназисточку. Обратил на нее внимание Гриши – тот фыркнул: «Да это же моя сестра! Хочешь, познакомлю!» Вновь я напишу о том, что началось это знакомство с того, что во время танца Игнатий наступил Мане на ногу, и та была возмущена! Но Гриша со своей крестьянской хваткой считал, что мужа, как и жену надо искать «в огороде, а не в хороводе» - и стал обрабатывать сестру, что Игнатий – самый умный у них в классе.
Настал 1912 год – Игнатий окончил реальное училище, и уехал в Петербург, поступать в Императорскую военно-хирургическую академию. Для поступления в такое заведение нужны были не только отличные знания, но и рекомендации о благонадежности. За ними пришлось обратиться к дальнему родственнику, только что назначенному морским министром Ивану Константиновичу Григоровичу. Рекомендации были получены незамедлительно с наказом: «Служи с честью!» И погрузился мой будущий дедушка в науку с головой. Лекции по физиологии читал Павлов, вели у них курс рентгенологии, бывшей в ту пору новинкой.
Настал выпускной 1917 год…. Игнатий не избежал, как и большинство молодых людей того времени, митинговых настроений. Роль теперешней Болотной площади у них исполнял дворец Кшесиньской, с балкона которого вещали тогдашние оппозиционеры, - Ленин, Троцкий - и дедушка не избежал их гипнотического влияния, о чем восторженно писал Мане. Маня же скептически отвечала: «На что ты мне нужен, большевик!» Ну что же, послушался Игнатий Маню, получил назначение в Южный округ, и 7 ноября 1917 года «прапорщик Игнатий Григорович дворянского происхождения, православного вероисповедания (хотя по происхождению был поляком, но православным) обвенчался с девицей крестьянского происхождения православного вероисповедания Марией Тищенко» - цитирую по послужному списку .
И началась тяжкая работа врача в греческих селах близ Мариуполя – эпидемии тифа и чумы, красные, белые и зеленые – никому в помощи не отказывали. Чудом спаслись Игнатий и Мария от налета махновцев – отправились в гости, а вернувшись нашли дом полностью разгромленным. Его младшему брату Николаю, увы повезло меньше – молоденькому прапорщику отрубили руки и живым бросили в колодец. Их отец, узнав об этом, заболел, и вскоре умер.
А дальше была работа врача в Темрюке и Мариуполе. Он был главврачом Мариупольской больницы, всегда приходил на помощь по первому зову – и даже чекисты понимали, что такими врачами не бросаются, и закрывали глаза на его происхождение. В 1938 году его перевели в Ростов-на-Дону, откуда он в августе 1941 года ушел на фронт начальником полевого госпиталя. Был награжден Орденом Красной Звезды за то, что вывел госпиталь из окружения под Боровичами – через час на это место пришли немцы. Дедушка, взяв на себя полную ответственность, организовал эвакуацию госпиталя без потерь. Неоднократно ему давали рекомендацию в партию (они у меня в руках), но он, памятуя бабушкин наказ 1917 года, сумел этого избежать. Его война закончилась 31 декабря 1946 года в Кенигсберге, когда был выписан из госпиталя последний воин.