Статья из газеты Октябрьский нефтяник
"Белой акации гроздья душистые..."
Мой муж, под­полков­ник Лук­ма­нов Мир­га­яз Шакирь­яно­вич, слу­жив­ший в ар­мии с 1936 го­да, к мо­мен­ту на­чала Вели­кой Оте­чес­твен­ной вой­ны был по­лит­ру­ком. Пос­ле окон­ча­ния ВПУ в г. Мос­кве его нап­ра­вили в Ки­ев­ский во­ен­ный ок­руг. 15 и­юня 1941 го­да он при­был в рай­он Гон­ча­рихи (по­до Ль­во­вом). В сос­та­ве 609-го ар­тилле­рий­ско­го про­тиво­тан­ко­вого пол­ка вмес­те с пог­ра­нич­ни­ками на рас­све­те 22 и­юня при­нял пер­вый удар не­мец­ких ар­мий и в пол­ной ме­ре ис­пы­тал го­речь от­ступ­ле­ния от поль­ской гра­ницы до Ста­лин­гра­да.
Мир­га­яз Лук­ма­нов учас­тво­вал в бес­числен­ных боль­ших и ма­лых бо­ях по­до Ль­во­вом, Тер­но­полем, Бер­ди­чевым, Белой Цер­ковью, Ки­евом, Пол­та­вой, Харь­ко­вом, Воро­нежем, Изю­мом и дру­гими го­рода­ми. Дове­лось ему бить­ся за Вол­гу и фор­си­ровать Днепр. При­чем по нес­коль­ку раз — от­сту­пая и нас­ту­пая. Тот, кто ис­пы­тал удар ави­ации и ар­тилле­рии на глав­ном нап­равле­нии нас­тупле­ния вра­га, зна­ет, что это зна­чит... Летом 1942 го­да раз­верну­лись жес­то­кие бои за Дон. В сос­та­ве од­но­го из ар­тпол­ков он за­щищал г. Калач. Это в 70 ки­ломет­рах от Ста­лин­гра­да, на бе­регу Дона. С и­юня по 28 ав­густа бои здесь шли за каж­дую пядь зем­ли, за каж­дую бал­ку, за каж­дый бу­горок. То, что бы­ло пе­режи­то в дни обо­роны Ста­лин­гра­да, не­воз­можно опи­сать, как не­воз­можно пе­редать и ту ве­ликую ра­дость, ко­торую ис­пы­тали бой­цы и ко­ман­ди­ры, ког­да враг был ок­ру­жен и вы­нуж­ден сдать­ся в плен.
Муж рас­ска­зывал, что в бо­ях под Ста­лин­гра­дом со­вер­шенно из­но­сились да­же пуш­ки: их ство­лы ста­ли глад­ки­ми, без­на­рез­ны­ми. Что­бы ус­ко­рить по­луче­ние но­вого ору­жия, за­щит­ни­ки Ста­лин­гра­да соб­ра­ли 500 ты­сяч руб­лей и на­писа­ли пись­мо Вер­ховно­му Глав­но­коман­ду­юще­му И. Ста­лину с прось­бой ре­шить проб­ле­му. Ста­лин по­лучил пись­мо и выз­вал ав­то­ров кол­лектив­но­го пись­ма к се­бе. В мае 1943 го­да в г. Кун­це­во за­щит­ни­кам Ста­лин­гра­да в тор­жес­твен­ной об­ста­нов­ке вру­чили но­вое во­ору­жение и ме­дали «За обо­рону Ста­лин­гра­да» (пер­вая ме­даль Вели­кой Оте­чес­твен­ной вой­ны, уч­режден­ная пра­витель­ством СССР). У мо­его му­жа бы­ло мно­го наг­рад (два ор­де­на Крас­ной Звез­ды, ме­даль «За по­беду над Гер­ма­ни­ей в Вели­кой Оте­чес­твен­ной вой­не 1941—1945 гг.» и дру­гие), но эта, са­мая пер­вая, за­нима­ла осо­бое мес­то. Фрон­то­вики, зна­ющие лю­ди сни­мали шап­ки пе­ред те­ми, кто за­щищал этот го­род на Вол­ге.
«Толь­ко то­му зна­комо чувс­тво ра­дос­ти, кто сно­ва всту­пил в го­род, ко­торый в си­лу сло­жив­шихся об­сто­ятель­ств был ос­тавлен вра­гу», — го­ворил муж. Ему по­вез­ло прой­ти по то­му же мар­шру­ту, по ко­торо­му они от­сту­пали в на­чале вой­ны. Пос­ле ос­во­бож­де­ния со­вет­ских тер­ри­торий на­ша ар­мия про­дол­жа­ла по­бед­ное шес­твие по стра­нам Евро­пы. Каж­дый из сол­дат и офи­церов меч­тал об од­ном — дой­ти до Бер­ли­на и вод­ру­зить зна­мя Побе­ды на са­мое ве­личес­твен­ное зда­ние сто­лицы Гер­ма­нии.
В де­каб­ре 1944 го­да полк по­лучил при­каз: в те­чение вось­ми ча­сов пог­ру­зить­ся в два эше­лона и быть го­товы­ми к пе­редис­ло­кации. Коман­ди­ру вру­чили па­кет с тем­но-зе­леной по­лосой и по­мет­кой: «Открыть че­рез 72 ча­са пос­ле по­луче­ния». На вой­не лю­ди при­выка­ют к не­ожи­дан­ностям, вот и полк, в ко­тором слу­жил Мир­га­яз Лук­ма­нов, час­то бро­сали с од­но­го учас­тка фрон­та на дру­гой. Но все рав­но у каж­до­го в ду­ше бы­ла тре­вога и не­мой воп­рос: ку­да на этот раз?
Еха­ли прак­ти­чес­ки без ос­та­новок. Мино­вали Дон­басс, Харь­ков... В до­гад­ках прош­ли 72 ча­са. Пакет вскрыт, но в нем ука­зана толь­ко стан­ция наз­на­чения — Сим­фе­рополь, где при­дет­ся ждать пред­ста­вите­ля ген­шта­ба. И сно­ва воп­ро­сов боль­ше, чем от­ве­тов... Пред­ста­витель ген­шта­ба пол­ковник Бог­да­нов был нем­но­гос­ло­вен: «На раз­груз­ку от­во­дит­ся три ча­са. Готовь­тесь к мар­шу че­рез пе­ревал».
Путь ко­лон­ны ле­жал в рай­он Лива­дии, что в нес­коль­ких ки­ломет­рах от Ялты. Доро­га че­рез пе­ревал бы­ла во мно­гих мес­тах раз­би­та, за­несе­на сне­гом, так что пе­реход ока­зал­ся труд­ным. Шли ночью, по­это­му при­ходи­лось быть нас­то­роже, что­бы не сор­вать­ся в про­пасть. И все же без ЧП не обош­лось: нес­коль­ко ав­то­машин с при­цепа­ми и эки­пажем сор­ва­лись в мо­ре. Часть, в ко­торой был муж, рас­по­ложи­лась в рай­оне «Лас­точки­на гнез­да». И на­чалась ра­бота...
За ме­сяц с не­боль­шим бы­ло сде­лано столь­ко, сколь­ко в обыч­ное вре­мя не сде­лать и за пол­го­да, а то и за год. В ок­рес­тнос­тях Ялты от­ре­мон­ти­рова­ли до­роги, двор­цы, при­вели в по­рядок дос­топри­меча­тель­нос­ти юж­но­го бе­рега Кры­ма. При этом вой­ска уш­ли в под­зе­мелье (в пря­мом смыс­ле сло­ва). Каза­лось, что в сте­пи нет ни ду­ши... За вос­хожде­ние на са­мую вы­сокую го­ру Южно­го Кры­ма — Ай-Пет­ри до вой­ны прис­ва­ива­ли зва­ние мас­те­ра спор­та. А со­вет­ские сол­да­ты под­ня­ли ту­да трех­тонные пуш­ки, рас­по­ложив на вер­ши­не ба­тареи.
Вско­ре в Чер­ное мо­ре вош­ли аме­рикан­ские ли­ней­ные ко­раб­ли и вста­ли на рей­де. В Ялте на­чалась кон­фе­рен­ция трех ве­ликих дер­жав: СССР, США и Вели­коб­ри­тании. Эта встре­ча при­ковы­вала вни­мание лю­дей всех кон­ти­нен­тов. Реше­ния Ялтин­ской кон­фе­рен­ции лег­ли в ос­но­ву пла­на окон­ча­тель­но­го раз­гро­ма гит­ле­ров­цев и пос­ле­во­ен­но­го ус­трой­ства ми­ра.
Зная мес­то встре­чи ли­деров трех дер­жав, враг стре­мил­ся расс­тро­ить ра­боту кон­фе­рен­ции, на­нес­ти удар по Ялте, но не смог это­го сде­лать: нас­толь­ко силь­на бы­ла обо­рона. Во­ины с честью вы­пол­ни­ли пос­тавлен­ную пе­ред ни­ми за­дачу. По сло­вам му­жа, ба­тареи его час­ти на­ходи­лись в двух­стах мет­рах от ре­зиден­ции со­вет­ской де­лега­ции, чле­ны ко­торой иног­да по ве­черам заг­ля­дыва­ли в рас­по­ложе­ние ба­тарей, бе­седо­вали с бой­ца­ми и ко­ман­ди­рами, расс­пра­шива­ли, не нуж­да­ют­ся ли в чем.
Мужу, зам­по­литу час­ти, от­ветс­твен­но­му аб­со­лют­но за все пе­ред вы­соким ко­ман­до­вани­ем, при­ходи­лось нес­ладко. Но бла­года­ря под­дер­жке бой­цов-ком­му­нис­тов и ком­со­моль­цев пос­тавлен­ные за­дачи ре­шались опе­ратив­но. Конеч­но, во­инам по­нача­лу бы­ло обид­но, что их отоз­ва­ли с фрон­та в тот мо­мент, ког­да шло по­бедо­нос­ное нас­тупле­ние на­ших вой­ск. Но осоз­на­ние важ­ности про­ис­хо­дяще­го в Ялте при­бав­ля­ло си­лы, лю­ди тру­дились са­мо­от­вержен­но, без при­нуж­де­ния, са­ми при­няли ре­шение от­ды­хать толь­ко че­тыре ча­са в сут­ки. На обед от­во­дилось 40 ми­нут.
За об­разцо­вое вы­пол­не­ние пос­тавлен­ных за­дач все сол­да­ты по­лучи­ли бла­годар­ность ко­ман­ду­юще­го, а мно­гие офи­церы бы­ли пред­став­ле­ны к пра­витель­ствен­ным наг­ра­дам.
Ялтин­ская кон­фе­рен­ция за­вер­ши­ла свою ра­боту, де­лега­ции разъ­еха­лись. Совет­ские вой­ска уже дош­ли до Оде­ра... Каж­дый хо­тел ока­зать­ся под Бер­ли­ном, учас­тво­вать в зак­лю­читель­ном сра­жении, рас­счи­тать­ся с вра­гами за все, что нат­во­рили они на на­шей зем­ле. Но при­каза об от­прав­ке на фронт муж и его то­вари­щи так и не по­лучи­ли. Вмес­то это­го был по­лучен дру­гой при­каз — пе­редис­ло­циро­вать­ся в г. Евпа­торию, в рас­по­ложе­ние на­уч­но-стрел­ко­вого ко­мите­та по вы­работ­ке пра­вил стрель­бы зе­нит­ной ар­тилле­рии. В го­ды вой­ны Евпа­тория бы­ла силь­но раз­ру­шена, сол­да­ты при­нима­ли учас­тие в ее вос­ста­нов­ле­нии.
Здесь мой муж и его од­но­пол­ча­не встре­тили 9 мая 1945 го­да. Весть о по­беде в Евпа­торию дош­ла глу­бокой ночью. Кто-то стук­нул в дверь и крик­нул: «Побе­да!». Что тут на­чалось! Зна­комые и нез­на­комые — все поз­драв­ля­ли друг дру­га, об­ни­мались. Утром на пло­щади сос­то­ял­ся ми­тинг тру­дящих­ся с учас­ти­ем во­ен­но­го гар­ни­зона, на ко­тором выс­ту­пал и Мир­га­яз Шакирь­яно­вич Лук­ма­нов, зам­по­лит час­ти. Радос­ти лю­дей не бы­ло кон­ца. Народ, по­бывав­ший в ок­ку­пации и фа­шист­ской не­воле, ка­чал бой­цов и ко­ман­ди­ров. В День Побе­ды мой муж по­садил бе­лую ака­цию воз­ле до­ма, где жил.
В но­яб­ре 1971 го­ду судь­ба сно­ва заб­ро­сила его в этот юж­ный го­род. Муж на­шел тот дом и по­радо­вал­ся то­му, что пе­ред ок­ном кра­су­ет­ся боль­шая бе­лая ака­ция... Та са­мая, что он по­садил 9 мая 1945 го­да.
Е. ЛУКМАНОВА,
вдо­ва.
02 июня 2010 г.