Николай Ильич Назаренко, родился 15 июля 1921 года в хуторе Никуйкове, что в трех километрах от Политотдельского. Во время строительства Волжской ГЭС он подлежал затоплению и скоро перестал существовать на карте. Поскольку в Никуйкове своего сельсовета не было, то регистрировали детей в Политотдельском, поэтому в свидетельстве о рождении значится неточная запись: «родился в селе Политотдельском Николаевского района Волгоградской области».

Родители: отец Илья Алексеевич и мать Анастасия Сергеевна (в девичестве Гермаш) Назаренко, жилинебогато. А вот родители отца жили в Никуйкове и относились к зажиточным людям. Имели много скота, земель, но трудились сами, никого не нанимали. Родители матери жили в Политотдельском. Дедушка Сергей Филиппович Гермаш своими руками построил хороший дом, имел одну лошадь.

До призыва в армию работал на тракторном заводе слесарем по сборке тракторов и танков «Т-34». В сороковом году был призван в армию из города Сталинграда. Служил в литовском городе Каунасе, где позже застала война. Попал в артполк орудия 152мм в разведывательный артдивизион. Вместо орудий были специальные приборы: теодолиты, нивелиры и другие инструменты. От Каунаса до Германской границы (Восточная Пруссия) было всего 70км. 

Перед началом войны немецкие самолеты-одиночки несколько раз прилетали со стороны Восточной Пруссии и подолгу на большой высоте кружили над Каунасом. В ночное же время над городом самолеты противника бросали большие осветительные ракеты, которые опускались медленно, освещая дома как днем. Когда летали такие самолеты-нарушители, их не трогали. Советские зенитки молчали, истребителей не поднимали. Весной 1941 года его артполк и другие части переместились в летние лагеря, ближе к границе Восточной Пруссии. Над советскими частями на малой высоте пролетали немецкие разведсамолеты, и после этого давалась  команда «Сменить позиции!». И вновь надо окапывать орудия, трактора, машины и все боевые расчеты. Эти самолеты-разведчики тоже нельзя было трогать. В глубине души солдаты уже тогда чувствовали что-то неладное. 

Вспоминает ветеран о первых бомбежках под Каунасом:

- 22 июня в 4 часа утра внезапно для Советского Союза началась Отечественная война. Со стороны немецкой границы пронесся мощный артиллерийский обстрел советских частей. Бомбили большими партиями самолетов, в первую очередь, уничтожали аэродром и нефтебазу, мосты. За ними последовала бомбежка артбатарей. Фашистские самолеты летали над нами на малой высоте. Они ничего не боялись. Мы были без прикрытия с воздуха, так как наших истребителей разбили немецкой авиацией прямо на аэродромах. Кругом разрывы бомб и огонь. Повсюду кровь, крики, куски человеческого мяса, трупы людей. Было страшно и обидно, что мы такие беззащитные. Нас немецкие самолеты просто «утюжили». И мы начали отступать.

Все четыре года войны Николай Назаренко находился в действующей армии в качестве военного топографа. С дрожью в голосе рассказывает ветеран о первых отступлениях, о том, как им приходилось рыть окопы карабинами-штыками. А как иначе, если на десять солдат всего лишь одна пехотная лопатка.

Отчетливо помнится Николаю Ильичу один случай. Осенью отступала наша часть от границ Восточной Пруссии до Новгородской области, через Каунас, Верхнедвинск. Остановились у озера Валдай Новгородской области. Грязные, обросшие, в изношенном обмундировании. Много орудий и тракторов было потеряно. Но полотнище знамени сохранили, и часть не расформировали.

После этого их часть направили к озеру Ильмень, в сторону Ленинграда. Здесь наши части прижали к озеру большую группировку немцев. Затем приказали возвращаться обратно, ближе к Москве.

С болью в сердце вспоминает фронтовик тяжелые бои под Москвой, Калининградом. Сколько погибло рядом с ним боевых товарищей во время страшных артиллерийских обстрелов и бомбежек - не пересчитать!

Вспоминает долгожданное наступление под Москвой, на Калининском фронте. Зима с 1941-ого на 1942-ой год выдалась с трескучими морозами, которые были явно не на стороне фашистских захватчиков. И эта мысль подбадривала советских солдат. Фашисты, одетые легко, стали замерзать и сдаваться, выходя из лесов. При начале калининского наступления собеседнику запомнились слова из приказа Сталина: «Кровь за кровь, смерть за смерть! В плен не брать!». Но этот приказ долго не просуществовал, где-то дней десять. Немцы, узнав о расстреле в русском плену, стали отстреливаться до последнего патрона. Вследствие чего наши войска понесли гораздо больше потерь из-за ожесточенных боев. Когда Сталин отменил изданный ранее приказ, тогда фашисты стали сдаваться в плен.

Бережно хранит николаевский фронтовик благодарности Верховного Главнокомандующего маршала Сталина за участие в боях при прорыве обороны немцев юго-восточнее города Рига в 1944 г, за овладение г. Двинском, при прорыве обороны немцев северо-западнее г. Шауляй в этом же году, за овладение г. Мемелем (Клайпедой) в 1945 г, орден Отечественной войны II степени, две медали «За боевые заслуги», медаль Георгия Жукова и медаль «За победу над Германией», юбилейные медали.

Всю войну, долгие четыре года, провел Николай Ильич Назаренко с однополчанами под открытым небом, под проливным дождем и палящим солнцем, снегопадами. Он отмечает, что к бытовым трудностям еще можно как-то привыкнуть, а к ужасам войны - нельзя.

«На войне я подвигов не совершал и высоких наград не имею. Просто делал фронтовую, нелегкую солдатскую работу»,- скромно говорит наш дедушка. В годы войны получил тяжелое ранение ног, которое и сейчас нередко дает о себе знать мучительными болями.

После войны служил в армии Кенигсберге (Калининграде) заведующим полковой столовой. После увольнения вернулся в Сталинград. 

В конце 1947 года начал оформляться  на работу  в органы милиции. Меня проверяли 3месяца. Начинал участковым уполномоченным в 10-м РОВД г.Волгограда в очень трудное послевоенное время. Люди строили себе кухни из саманного кирпича, а если дом, то из отлета, горбыля и глины. Повсюду деревянные бараки. К этому времени создал семью, жили в своей кухне.

Тогда в милиции работали до часу ночи. Участковые и оперативники являлись к часу ночи к начальнику милиции и докладывали обстановку. Постоянных дежурных при районных отделах не имелось. Дежурили участковые и оперативники по графику. После суточного дежурства на отдых давали всего одни сутки. 

Наше райотделение располагалось в 3-х частных домах. Телефона, машины у нас не было. Одна лошадь, телега и ездовой- вот и все привилегии. Если необходимо ехать на оперативное задание, то машину брали в гражданской организации. Строгая дисциплина как служебная, так и партийная. Строгий паспортный режим.Тогда все трудоспособные должны были жить по месту прописки, работать.

В 1950 году направили в Саратовскую школу милиции, где проучился 4-е месяца, так как в Волгограде такой школы ещё не было. Прошли ускоренно все службы: наружную, оперативную, уголовный розыск, агентуру, паспортный режим, криминалистику и другие. 

В 1952 году направили в Сахалинскую область.Начинал участковым в Анивском райотделе. Был на хорошем счету. После семидневной учебы по паспортному режиму в УВД Южно-Сахалинска назначили начальником паспортного стола Анивского РОВД. Поначалу было трудно, но постепенно освоился. Анива и Анивский район относились к «запретной зоне», поэтому в паспортах ставил штамп –крупную цифру «два». От мыса Крилльонбыло 30 км до японского острова Хоккайдо. Прописка населения производилась строго. В то время у нас отношения с Японией были неважные. 

Кроме русского населения, жили там японцы и корейцы. Они остались добровольно после освобождения Сахалина от японцев. 

В 1953 году на Курильских островах произошло сильное землетрясение. Районный центр Северо-Курильскночью был смыт цунами. Много погибло людей. Те, кто остался живой, были без крова, одежды и документов.Людей распределяли по другим районам Сахалинской области. Больше всех пострадавших привезли в Анивскийрайон, так как он самый южный и самый теплый.Выдавали им временные паспорта на 6 месяцев. А потом уже делались запросы.

Занимался розыском неплательщиков алиментов, основной паспортной работой. Это прописка и выписка граждан, выдача и обмен паспортов, проверка паспортистов разных организаций, содержания в порядка картотек. Паспорта заполнялись специальными чернилами вручную.

Три года был секретарем парторганизации при РОВД.Это как вторая работа. Подготовить и провести партсобрания два раза в месяц, оформить протоколы партсобраний, политзанятия в райкоме партии и т.п. Мою работу проверяли инспектора УВД и начальник паспортного отдела УВД Сахалинской области. После этого наградили медалью «За боевые заслуги» и значком «Отличник милиции». 

К 1 мая 1955 года представлен к правительственной награде за выслугу лет к ордену «Красная Звезда».Министром МВД в то время был Берия. Сталин уже умер. И в Москве началась борьба за власть. К сожалению, документы где-то затерялись и указа не поступило. Об этом мне сообщили из отдела кадров УВД Сахалинской области 19 января 1956года.

В конце 1955 года вернулся в Волгоград и продолжил работать при паспортном отделе УВД Волгоградской области и в жилищной комиссии УВД.  Мое армейское звание – сержант, милицейское – старший лейтенант. В 2004 году похоронил жену, с которой прожил почти 58 лет в любви и согласии. Вырастили двоих достойных сыновей, оба армейские подполковники. Похоронил старшего сына,сестру и брата. Вернулся на малую родину в Николаевский район… 

Воспоминания от 14 марта 2012 года.

21 февраля 2019 года не стало нашего папы-дедушки-прадедушки-прапрадедушки.