Боевой путь

В попытке не пустить немцев к Москве были пущены «в расход» миллионы солдат, начавших войну с первого дня, но зато образовался значительный резерв из недавно мобилизованного, но плохо обученного и, по сути, не умеющего воевать пополнения. Очевидно заранее понимая, что весь этот резерв будет уничтожен немцами в боях под Москвой, в первый эшелон отбирали более возрастных мужчин (судя по спискам убитых в основном – 1898-1910 гг. рождения), их хуже экипировали и вооружали. В декабре Сталин назначает Главнокомандующим Западным и Калининским фронтами ранее опального Г.К.Жукова и поручает ему любой ценой отбросить немцев от Москвы. Жуков, видимо обалдевший от того, что его все еще не расстреляли за прошлые «успехи», в срочном порядке и безо всякой подготовки бросает в бой мобилизационный резерв. При этом солдатам было отказано практически во всем: в соответствие с приказом Жукова, и оружие, и боеприпасы, и продовольствие солдаты должны были добывать себе сами («…продовольствие искать на месте, подавать его не будем… искать снаряды тоже на месте» - из приказа Г.К.Жукова, которого солдаты безошибочно окрестили «мясником»). В архивах, в донесениях о безвозвратных потерях есть сообщение о целом подразделении, умершем от массового пищевого отравления (очевидно, с голодухи съели, что нашли и что есть было нельзя). Там же были описаны случаи смерти отдельных военнослужащих от заворота кишок (разовые переедания на фоне постоянного голода). Описаны случаи голодных смертей в войсках. Уже к 7 января 1942 года из 1021700 солдат, участвующих в «Московской стратегической наступательной операции» советские войска потеряли 370955 человек (более четверти!). То есть сотни тысяч русских солдат были заведомо отправлены на убой с единственной целью – любой ценой хотя бы на время отбросить немцев от Москвы. 

Согласно имеющимся документам, Пуговкин Василий Алексеевич воевал в 1189-м стрелковом полку (командир полка подполковник П.А.Куреня) 358-й стрелковой дивизии 4-й ударной армии, на Северо-Западном и Калининском фронтах. 4-я ударная армия под командованием А.И.Еременко, была «получена» переименованием 27-й армии, сформированной в мае 1941 г. и участвовавшей в боевых действиях с начала войны. Осенью 1941 г. 4-я ударная армия получила свежесформированные 332-ю, 358-ю, 360-ю и 334-ю стрелковые дивизии. В ходе подготовки к Торопецко-Холмской операции советское командование впервые столкнулось с проблемой недостатка коммуникаций: четыре стрелковые дивизии (332-я, 358-я, 360-я и 334-я) добирались из Москвы автотранспортом. Сильные морозы вынуждали делать частые остановки автоколонн для обогрева солдат, сидевших в неотапливаемых кузовах грузовиков. В январе 1942 года мощный удар 3-й и 4-й ударных армий из района города Осташкова в направлении Торопца, Великих Лук и Холма ознаменовал начало большого наступления. В конце января 1189-й полк захватил хорошо укрепленный населенный пункт Кресты (севернее г. Велиж) и после боя 29 января сосредоточился в районе Починка (севернее д.Минаки). А уже 2 февраля 358-я стрелковая дивизия вышла на рубеж Понизовье-Титовщина. Солдат гнали вперед без роздыху, вымотанных, голодных, без боеприпасов – лишь бы выполнить приказ Главкома. Воины 4-й армии благодаря именно своему подвигу - прорыву в тылы противника на сотни километров (оставив неприкрытыми собственные фланги) - были обречены на верную гибель. Участник тех событий вспоминает: «На Калининском фронте была настоящая «мясорубка». Потери были такие, что бойцы не успевали даже запомнить друг друга. После очередной атаки появлялись незнакомые лица - новое пополнение. Однажды в наступление пошли семь батальонов. После боя из оставшихся бойцов едва сформировали один» («Дорога с войны - через войну». "Республика Башкортостан" № 47). «…Весь 1942 год, с января Жуков заливал кровью [русских солдат] Смоленскую область … сжег без толку миллионы снарядов, положил в землю массы советских солдат, угробил лучшие гвардейские артиллерийские, стрелковые, танковые и авиационные соединения». Продовольствия и боеприпасов не хватало катастрофически. Участник тех событий пишет: «…Полностью прекратилось снабжение продовольствием, боеприпасами, снаряжением. Поскольку большая часть селений была уничтожена, сожжена, то негде было укрыться от сильных морозов. Неделями не снимали с себя шинели. Донимали вши. Но главное – изматывал и ослаблял голод… Немецкая авиация полностью господствовала в воздухе. Бывало, летчики на бреющем полете охотились за отдельным человеком, шедшим по открытой местности…».

По замыслу Кремля войска Западного и Калининского фронтов должны были, захватив основные населенные пункты (г.Демидов – в том числе), замкнуть в кольцо группу армий «Центр» в районе г.Смоленска. Основной расчет был на внезапность, а потому гнали русских солдат по морозу и бездорожью, приказывая порой пешком преодолевать по 100 км за 2 суток и с ходу бросая в бой против хорошо укрепленных районов противника. Перед 4-й ударной армией ставилась задача развить наступление и перерезать шоссе и железную дорогу идущие к Смоленску с запада. И, скорее всего такие попытки были (и, конечно же, они сопровождались огромными потерями!), но она уже физически не могла выполнить этот приказ Ставки. И даже взять г.Демидов, у стен которого она стояла, ей было не под силу. При этом 4-я ударная армия находилась на острие выступа и угрожала жизненно важным «артериям», питающим группы армий «Центр». А потому к марту 1942 года 4-я ударная армия была практически полностью уничтожена.

В течение всего февраля 1942 года Василий Алексеевич Пуговкин в составе своей дивизии находился в районе г.Демидов (предположительно – в районе д.Титовщина). Он был тяжело ранен 27-28 февраля 1942 года во время боев за г.Демидов (осколочное ранение в бедро) и был доставлен в 441 медсанбат 358-й стрелковой дивизии, базирующийся в районе д.Минаки. При этом полевое управление 4-й ударной армии сообщает, что Пуговкин В. А., 1904 г. р. убит 28.02.1942, а согласно документу 441-го отдельного медико-санитарного батальона 358-й стрелковой дивизии он умер от травматического шока 03.03.1942. Место захоронения в первом документе указывается д.Титовщина (юго-западнее г.Демидов), а в документе ОМСБ указано, что Пуговкин В. А. похоронен в братской могиле в д.Минаки (сев.-западнее г.Демидов).

В сети есть единственное упоминание о том, что останки советских воинов из д.Минаки были перезахоронены на северо-западной окраине г.Демидов, на кладбище №3. Но в крайне коротком списке перезахороненных Пуговкин В. А. не значится...