В 1941 году моей маме Щербаковой (девичья фамилия Смирнова) Полине Алексеевне было 15 лет. Жила она вместе со своими родителями и двумя братьями в деревне Синеево Вяземского района. Её мама, Анна Герасимовна, работала заведующей на ферме, а папа, Алексей Васильевич, был вначале почтовым агентом в сельском совете, а потом работал стрелочником на железной дороге на Вязьма-Брянской. Но мирную жизнь перечеркнула начавшаяся война.        Немцы вошли в деревню в октябре 1941 года на двух танках, вели себя миролюбиво, переночевали и уехали, но тревога и страх на долгих 2 года поселились в душе всех, кто остался на оккупированной территории. Сначала немцы бывали только проездом, они перебили всех кур в деревне, разводили костры, окунали птицу в кипящую воду, ощипывали и зажаривали на костре.
1942 год
С лета 1942 года в Синеево стояла небольшая немецкая ремонтная часть, которая занималась ремонтом повреждённых машин, военной  техники. Вначале мирное население не обижали, большинство людей жили в своих домах, немцы были расквартированы только в трёх домах. Военная форма у них была чёрного цвета, на рукавах – нашивки с черепами. Но в лес за грибами и ягодами никому не разрешали ходить, в соседние деревни тоже. Сохранилась уникальная фотография, которую сделал немецкий солдат 25 мая 1942 года на Духов день, когда женщины и дети, несмотря на военное время, отмечали этот христианский праздник и под гармошку танцевали прямо на деревенской улице. Удивительны русские люди! Свои традиции и обычаи они сохраняли даже в такой ситуации! Моя мама тоже есть на этом снимке, она уже не помнит все подробности, только запомнилось ей, что было сделано несколько фотографических снимков, один из них немец подарил ей.
Из рассказа мамы Щербаковой Полины Алексеевны:
Трудно приходилось зимой, снегу было очень много, фашисты почти каждый день выгоняли всё трудоспособное население на расчистку дорог от Синеева до Шиманова и до Муравьёва. Очень зверствовали полицейские, отбирая молодых девушек и ребят для работ в Германии. Многих угнали, а я спаслась, потому что вместе с подругой Лидой Барановой спряталась в омшаник. Полицейские искали нас в сене, протыкая штыками всё вокруг, а в омшаник не заглянули. Другая моя подруга, Монахова Полина, спряталась в своём доме под пол. Чтобы она вышла, по ней даже стреляли, но она не обнаружила себя. В отместку полицаи угнали наших матерей в Сазоново, допрашивали, продержали там ночь, а потом вынуждены были отпустить. Тогда синеевские ребята убили  в деревне Сазоново одного из полицейских, отличавшегося особой жестокостью. После этого, боясь расправы немцев, все молодые ребята и мужчины, человек 15, вынуждены были уйти из деревни в лес, где они построили шалаш в районе госпиталя, около деревни Пыжовка. Среди них был мой отец и брат Иван. Но их кто-то предал, шалаш был окружён, всех схватили, под конвоем гнали по деревне, но некоторым удалось убежать, а кто не смог, того расстреляли. Так погиб мой отец, Алексей Васильевич, а брату Ивану удалось бежать, и уже после освобождения Вязьмы он в 18 лет добровольцем ушёл на фронт, был тяжело ранен, награждён Орденом Славы III степени и Орденом Отечественной войны I степени, медалью «За боевые заслуги». После окончания войны Смирнов Иван Алексеевич занимался журналистской работой, написал несколько книг, занимал пост  редактора областной газеты «Рабочий путь».  
1943 год             
Всё изменилось к марту 1943 года. Когда фашисты почувствовали, что скоро части Советской Армии изгонят их с Вяземской земли, они просто остервенели! 11 марта всё мирное население деревни  выгнали из своих домов (стариков и детей везли на санках)  и погнали в сторону Степаников, а деревню Синеево зажгли трассирующими пулями. Людей просто хотели уничтожить, расстрелять или сжечь живьём в одном из домов деревни Рыжково, куда всех и согнали. Но 12 марта, в 6 часов утра, их освободили войска Советской Армии, это были десантники на лыжах и в белых маскировочных халатах. Все обнимались, целовались, плакали от счастья.