Мой дедушка, Воронов Юрий Константинович начал свой боевой путь со станции Волховстрой  Ленинградской области.

         В это время враг, не считаясь с потерями, рвался к Ленинграду. Уже в сентябре линия фронта подошла вплотную к окраинам города.

         Отрезанный от «Большой Земли» город замирал. Особенно тяжело стало с октября 1941 года, с каждым днем ухудшалось здоровье людей. Особенно тех, кто получал паек – 125 граммов хлеба в день. Голод, холод, частые воздушные тревоги, непрерывная работа делали существование ленинградцев невыносимым.

         Единственной дорогой из осажденного города стала ледовая дорога через Ладожское озеро, которой суждено было превратиться в ленинградскую «дорогу жизни» - кормилицу осажденного Ленинграда.

         Гитлеровцы говорили, что организовать снабжение города по льду снежного озера дело невозможное. Но то, что они считали невозможным, оказалось, по плечу ленинградцам.

         Поток грузов для Ленинграда увеличивался с каждым днем. В любую погоду днем и ночью, несмотря на систематические налеты вражеской авиации, двигались автомашины по ледовой дороге. А от станции Ладожское Озеро уходили поезда с продовольствием, горючим, боеприпасами и другими грузами для Ленинграда и фронта.

         Для того чтобы примерно в 10 раз сократить дальность перевозок в Ленинград, решено было построить железную дорогу от станции Волховстрой до станции Ладожское Озеро.

         Под непрерывной бомбежкой, артиллерийскими обстрелами, в суровые морозы, в короткий срок проложили железнодорожный путь по Синявским болотам и построили временный железнодорожный мост через Неву.

         Щебенки не было, поэтому ее кое – где подсыпали под шпалы. Для подбивки остальных шпал решили использовать снег.

         Фашисты хорошо понимали значение железнодорожного узла Волховстрой для Ленинграда, за год на него было сброшено около 20 000 фугасных бомб. Но узел продолжал работать. Перерывы в движении поездов не превышали двух часов. Вот с этого железнодорожного узла по вновь построенной железной дороге начал свой  боевой путь  в качестве кочегара мой дедушка.

         Работа кочегара – нелегкая, а в тех военных условиях она была особенно тяжелой. Не раз приходилось заправлять паровозы из Ладожского озера вручную ведрами, рубить лес для топки.

         Путь проходил в 4-6км от переднего края фронта. На некоторых участках, где местность была открытой, враг стрелял прямой наводкой.

         Дорога, проложенная зимой по замерзшим болотам, после оттаивания оказалась под водой. Вода достигала до полметра. Вести поезд можно было только на ощупь, не видя пути со скоростью всего 5-10км/час

         Топлива часто не было, приходилось топить сырыми дровами, часами подбрасывая из тендера к топке длинные тяжелые полена.

         В первое время поезда должны были двигаться только в ночное время, чтобы лишить противника возможности наблюдать за ними. Но топить при этом нужно было так, чтобы огонь не вырывался из трубы, и не летели искры, чтобы не обнаружить себя.

         Часто фашисты навешивали над линией светильники на парашютах, и поезд тогда был виден как днем.

         Через некоторое время был получен приказ о движении и в дневное время, а это значит на виду у фашистов.

Для кочегара главным было «добыть пар». При малейшей буксовке поезд встанет и тогда будет расстрелян в упор.

         Часто путь проваливался, поезд останавливался. А враг особенно старательно караулил остановившейся поезд.

         Самым же опасным был пропуск поездов по свайному мосту через Неву, который был построен за 2 недели. Артиллерия противника уже пристрелялась к нему, а скорость на мосту – 3-5км/час. Чувствовали, как мост ходит из стороны в сторону. Нервы на пределе. Кругом рвались снаряды и бомбы. Поднимались фонтаны воды. Люди глохли от разрывов, но двигались вперед под непрерывным обстрелом.

         Это был путь на «Большую Землю». Ленинградцы назвали эту трассу «Дорогой победы». Только она после ледовой дороги поддерживала жизнь осажденного города.

         Железнодорожники же называли ее между собой «коридором смерти».

         Закончил войну Юрий Константинович в Варшаве.

         Его паровоз стоит на постаменте в Ленинградской области (точное название места Нина Ивановна(моя бабушка) не помнит), как памятник всем железнодорожникам, участвовавшим в ВОВ.

         После войны  он несколько раз ездил к этому памятнику, как на встречу с боевым товарищем, гладил свой паровоз и называл его «мой спаситель».

         Умер Воронов Юрий Константинович 22 июня 2004года (в дату начала войны).

Умер стоя, стоя под деревом на лесной тропинке. Сердце уже перестало биться , а он стоял. И это была символическая смерть.

 Сколько же невзгод, несправедливости, ужаса пришлось пережить его поколению, но они выстояли и победили.

«А эти утвержденья лживы,

Что вы исчезли в мире тьмы

Вас с нами нет. Но в нас вы живы,

Пока на свете живы мы».

                К.Ваншенкин

Награды: медаль «За победу над Германией», медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»