Мой двоюродный прадед Виктор Павлович Юдаев родился 21 августа 1920 года селе Щурово, Коломенского района, Московской области. 

Виктор был седьмым из восьми детей в семье Павла Петровича и Пелагеи Васильевны Юдаевых. Помимо Виктора, на фронте воевали также три его брата: Иван (стрелок, погиб 12 сентября 1942 года под Малгобеком), Алексей (воевал с 1943 года, сапер, вернулся домой в 1945 году) и Николай (старший сержант, командир отделения взвода пешей разведки 898 стрелкового полка, вернулся домой в 1945 году).

В начале войны Виктору было всего 20, почти 21. Он был мобилизован 7 мая 1941 года на срочную службу, вероятнее всего на территории Белорусской ССР. Начало войны Виктор встретил на западном фронте, в самом эпицентре разворачивающихся событий. Он служил в 57 танковом полку, 29 Белостокской танковой дивизии, 11 механизированного корпуса. Дивизия дислоцировалась в городе Гродно. Она была слабо вооружена, а в её состав входили новобранцы (призыва весны 1941 года), а также бывшие кавалеристы, железнодорожники и пехотинцы. Все они были совершенно не подготовлены к управлению боевой техникой.

Из воспоминаний того времени явствует, что в район сосредоточения дивизии собралось 3000 человек, у которых не было никакого вооружения. Их отправили в направлении Минска. Это были ужасающие условия для дивизии: абсолютное господстве противника в воздухе, где за каждой машиной или группой людей гонялись и расстреливали зажигательными пулями из самолетов. 

Наступление войск вермахта на Минск было стремительным, к 8 июня Минск был полностью занят, советские войска несли колоссальные потери: убитые, раненые, взятые в плен. Среди последних был и Виктор Юдаев, который был пленен в Минске 3 июля 1941. Виктор оказался в лагере Нойхаммер (шталаг 308 (VIIIЕ)) не позднее 27 августа 1941 года. Лагерный номер – 57444. 

Немного о самом лагере: он был создан 4 апреля 1941 года на территории военного полигона и был предназначен для приема советских военнопленных. С 15 июля 1941 года упоминаются и первые русские военнопленные. В то время шталаг 308 был только на стадии строительства, сами немцы и другие свидетели тех лет описывают это место буквально как «пустыню». Советских военнопленных держали под открытым небом, не было ни одеял, ни палаток, только лишь ограждение из колючей проволоки. На многие квадратные километры не было ни деревьев, ни кустарников, ни даже травы. Спустя какое-то время заключенные Нойхаммера стали рыть для себя сборные землянки. Но места для всех не хватало, некоторые заключенные продолжали спать под открытым небом. Точно неизвестно, когда Виктор прибыл в Нойхаммер, но не позднее 27 августа 1941 года, так как в его карте военнопленного стоит отметка о вакцинации за это число. 

В Нойхаммере у заключенных отбирали обувь, они ходили босиком, лишь осенью 1941-го года выдали обувь по типу сабо. В ноябре начинается строительство бараков. Но даже после их строительства условия содержания заключенных не улучшились: количество пленных стремительно росло. Наверняка мы уже точно никогда не узнаем, сколько же военнопленных прошло через шталаг 308, так как записи лагеря были уничтожены. Но доподлинно известно, что нумерация в лагерях пленных начиналась с числа 000001, а наибольший номер шталага 308, найденный при останках в ходе эксгумации – 184721.

Рабский труд, истязания лагерного начальства, эпидемии тифа и дизентерии, голод и холод – суровые лагерные будни, которым не было конца. В 1942 году Нойхаммер становится самым крупным лагерем для военнопленных из России на территории VIII военного округа вермахта. 

Виктор работал в рабочем отряде №1. Он был исключен из команды 12 февраля 1942 года. 17 марта 1942 года он попадает в лазарет. Чуть больше месяца ему пришлось ждать места в лазарете. К сожалению, оттуда он больше не вышел.

Виктор умер в лагере Нойхаммер 14 июня 1942* года от туберкулёза лёгких, не дожив до своего 22-летия чуть больше 2-х месяцев. В лагере он пробыл чуть менее года. 

Виктор был похоронен 15 июня 1942 года. Первичное место захоронения Виктора Юдаева — Нойхаммер, Польша (русское кладбище). 

_______________

* В советских документах и в книге памяти Московской области из-за ошибки переводчика фигурирует дата 14 августа 1942 года.